Порог-Водопад (воспоминания Антона)
Порог-Водопад (воспоминания Антона)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Графомания. Опять. Давно такого не было. Наверное, с Улуг-О. Что ж, ситуация похожая. Впечатлений так много, что одни вытесняют в голове другие. Друзьям–знакомым интересно, как же я развлекался этим летом. А рассказывать очень тяжело, ибо друзей у меня много, а когда рассказываешь, мысленно возвращаешься туда, в каньон Порога-Водопада, учащается сердцебиение, краснеет лицо, на лбу проявляется жилка. А в голове и сердце снова то чувство безысходности и беспомощности, которое испытывал тогда. Тяжело, так что иногда я меняю тему или просто молчу. А донести, так сказать, до народа, хочется. Да и интересно, что скажут участники мероприятия об этом. А их так просто на разговор не разведешь.
Так что снова графоманствую, как всегда без претензии на художественность и объективность.
ПВ
Утро начиналось необычно хорошо. Погода, похоже, наладилась, а Эхе-Гол уже не производил впечатления бурлящего месива. Завтрак готовили Андреи. Итак, программа на сегодня, как я ее себе представлял, была такой: Осмотр Порога-Водопада, прохождение 45 (Пальца), обнос и спуск катов за ПВ. Первый и второй пункт могли меняться местами.
От базового лагеря на Эхе-Голе до смотровой площадки Порога-Водопада примерно километра два, до места старта перед Пальцем – еще два. На стоянке-аэродроме владивостокцы спускали к воде свой гигантский катамаран. Подивился количеству здоровья мужиков, ведь пронести эту дуру в собранном виде через лес мне лично не представлялось возможным.
Вот мы добрались до смотровой площадки над второй ступенью ПВ. Я видел фотки этого места, даже видео, но реальность оказалась намного круче. Площадка, на которой мы стоим, расположена на высоте метров в 100 – 120 над рекой. Собственно высота стен ущелья варьируется от 100 до 200 метров. Стены почти отвесные, в каньоне темно, что контрастирует с солнечным Саянским утром, складывается ощущение, что свет туда вообще не попадает никогда. Русло реки не разработано, много камней гигантских размеров, высокие ступенчатые сливы, нетривиальная линия движения.
Делаем групповые и одиночные фотки на фоне ПВ. Дальше начинается то, что у нас называется емким русским словом дрочка. Это обсуждение (а чаще монологи участников) на тему «а вот если вот сюда вписаться, потом угрестись туда, то вроде оно и ничего…». Павлик фотографирует особо жопные места, комментирует нюансы возможного прохождения. Но пока это только сослагательное наклонение. По крайней мере, для меня. ПВ, безусловно, выглядит ходимым препятствием, но уж больно нетривиальным. Права на ошибку нет. Вася рассказал такую историю: «На Лабе посмотрели Кирпич, и что-то так мне туда не захотелось идти ЭТИМ экипажем, что я отказался. Я был капитаном четверки. А экипаж, конечно, пошел с другим капитаном. Что из этого вышло, ты, наверное, видел в нашем фильме». Действительно, видел. Из Кирпича вышел кат, разобранный на мелкие детальки и четверо отдельно плывущих людей. «Я своей интуиции доверяю» - подытожил Вася. Он первым твердо для себя решил, что не идет в ПВ.
Сделали еще пару групповых фоток и отправились смотреть первую ступень. Это единственное место, где можно спуститься к воде по крутой сыпухе высотой опять же 100 метров. Андреи, Петя и Паша спускаются к ее началу, я, Вася и Шимка поднимаемся повыше на скалы – оттуда вид лучше. Первая ступень выглядит проще второй. Но это с высоты. Мысленно умножаю то, что вижу, на десять. Получается, что делать там особо нечего, да еще и вторая ступень следом. Загораем. Прекрасный день. В это время ниже на 30 – 40 метров Павлик произносит: «Ну, в принципе, ходимо…». Опять же в сослагательном наклонении, ибо он знает о решении Васи.
Идем к Пальцу. Вчера этот порог идти не хотелось вообще. Правда, и обносить тоже. По паводку это было просто реальное мясище без вариантов для моего ката, да и экипажа. Шимка нервничает, упоминает обнос, я нервничаю из-за него. Где-то к 12 мы были на скале, из-за которой порог и назван Пальцем. Шимка остался страховать на выходе, мы с Андрюхой Алексеевым на скале, я с морковью, он – с фото, и Петя чуть выше по течению с камерой. Идти решили тандемами, так что Андреи и Павлик с Васей отправились смотреть и идти.
Сегодня порог выглядит значительно более дружелюбно, хотя все равно впечатляет. Настроение отличное. Загораем в ожидании ребят. Ждать приходится долго – надо посмотреть, подкачать каты, напялить весь водный стаф, который остался у судов. Трендим по рации, ржем с Алексеевым по каким-то пустячным поводам. Вот стартовал первый тандем. Сначала идет кулик, затем Вася с Пашей. Как же это красиво: два ката по очереди валятся в мощнейший порог, смещаются друг относительно друга по горизонтальной и вертикальной оси, то пропадают, то снова появляются из сверкающей на солнце пены. Навевает мысли о фильме «Апокалипсис сейчас», не хватает только Полета Валькирии в качестве звукового сопровождения. Кулик почти в самом конце слегка смазал, развернувшись в бочке.
Меняемся. Теперь наша очередь. По мере продвижения вверх по порогу настроение Шимки улучшается. В пороге отчетливо видна тропинка, по которой надо пройти. Правда, сход с нее чреват большими приключениями, но об этом лучше не думать. Долго качаем каты и одеваемся. Первыми идут Андрюха с Петей, затем, выдержав достаточно длинную паузу, чтобы попасть в камеру, идем мы. Стартует Андрюха, я отталкиваюсь от камня и залезаю в упоры. Ориентир необходимого маневра – белый камень. Вот только видно ли его с воды? Видно! Право! Ровно! Все, мы попали на тропинку, дальше только держать нос по ветру. Помню, что накрывало с головой, и что было очень круто, но и весело тоже. Именно это каякеры называют Фаном. Чалимся после скалы-пальца. Восторг.
Сидим на камнях рядом с началом тропы обноса ПВ. Едим сладкую смесь. Повисшую блаженную паузу прерывает Андрей Кривонос: «Ну что, кто пойдет Водопад?». Я сразу понял, что он серьезно, все-таки уже второй поход с ним хожу. В голове проносится: «супер-порог… на двойках… без права на ошибку… страховка номинальная между ступенями… неплохо бы кат на выходе поставить…». Я для себя уже все решил над первой ступенью. Да, хочется, да, круто вписать свое имя в историю водного туризма, но надежды на то, что кат вынесет, нет, а наших с Шимкой сил на одоление ПВ явно не хватит.
- Я пас!
Вася тоже. И Павлик. Петя молчит. Андрей Столяров тоже. Алексеев говорит: «Я пойду!». А значит, есть два экипажа для прохождения. Значит, ОНИ пойдут ТУДА. Где-то в уголке мозга копошится желание отговорить. Но все здесь взрослые люди, Кривонос – руководитель, формально это его ответственность, не моя. И я ее с себя снимаю.
- ОК, как будем страховать?
За полчаса появился такой план: Сначала идется первая ступень. За ней возможна достаточно уверенная чалка к левому берегу. Там же по итогам прохождения принимается решение о второй ступени. При отказе оттуда теоретически можно вытащить разобранные каты. Группа страховки занимает следующие места: Шимка с камерой на самом верху, Я с камерой непосредственно у воды, Павлик рядом с самой неприятной сранью с морквой и Вася на выходе из ступени также с морквой. Берем основняк, спасконцы, фото-видео, рации и идем к спуску к первой ступени.
Торопимся, привязываю веревку к дереву, бросаю вниз. Лезу первый. Эх, видел бы меня Женя Бакин, он бы плакал. Сыпуха очень крутая и вся живая. Кричу, чтобы никто не лез, пока я не отвалю из зоны поражения. Веревки хватило ровно на половину спуска. Я так и знал. Дальше очень осторожно пробираюсь по борту кулуара, стараясь держаться только за ОЧЕНЬ большие камни, ибо все маленькие выскакивают из стены. Пару раз съехал на жопе, порвал штаны (сначала думал, что и зад тоже). Кое-как спустился таки к воде. Оглянулся на спуск. ЁЁЁЁЁ, и здесь я лез???!!! Теперь там спускаются Паша и Вася. Они выглядят как муравьи на стволе старого, разваливающегося баобаба. Шимку отсюда вообще не видно. Присматриваю точку съемки.
И только там я обратил внимание на воду. То, что сверху казалось небольшими валами на деле оказалось здоровенными сливами и бочками через всю реку. «Мясо, просто мясо… А они-то этого вблизи не видели… Бля, а ведь два наименее сильных экипажа… Тенденция… Ладно, храни их Бог. Не отговаривать же теперь». Если сверху я принял решение только головой, то здесь, у воды, у меня просто пропало всякое желание вписывать свое имя в историю водного туризма. Спустился Павлик и Вася. Пробуем привязывать спасконцы. Самый маленький камень на берегу размером со средний легковой автомобиль, обвязав за него морковь, теряешь половину длины. Вася вроде закрепился в очень удачном месте, но бросок спасконца перекрывает реку только на две трети, а струя жмется к другому берегу.
По рации Андрей сообщает, что заебался ждать. Его вполне можно понять. С Павликом пробуем то один камень, то другой. Когда выбора не остается, привязываем веревку наиболее близкому к воде булыжнику. Морковь летит дай бог до середины реки.
Гордо заявляю в рацию, что страховка готова. Вкратце описываю, как именно и к чему она готова. Андрей отвечает, что они перечалятся поближе и попробуют просмотреть по правому берегу. Теперь очередь страховочной команды ждать. Загораем, вяло беседуем о перспективах прохождения. К воде быстро привыкаешь, она уже и не такая страшная, как раньше, особенно если тебе не грозит сплав по ней. На скале противоположного берега в самом начале порога появляются крохотные фигурки. Через объектив видеокамеры идентифицирую в них Алексеева и Кривоноса. Прикидываю, что с той точки им почти ничего не видно. Тянутся минуты ожидания. От скуки я и Чуганский засоряем радиоэфир:
-Здравствуйте, уважаемые радиослушатели, вас приветствует станция «Моткины Щеки». Сегодня в ущелье солнечная погода, осадков не ожидается. А вот и первый дозвонившийся нам слушатель!
- Здравствуйте, я хотел бы заказать песню «Славное море, священный Байкал!
- К сожалению этой песни нет в нашем архиве, вместо нее будет исполнена молодежная композиция «На глазах у детей съели коня».
- Хорош пиздить! Антон, мы стартуем, - это Алексеев, голос слишком для него серьезный и спокойный.
Все сразу подрываются на свои места как по команде. Вся расслабленность куда-то исчезла, теперь каждый из нас максимально собран и готов сделать все, что будет в его силах.
- Андрюха, страховка готова, с Богом, Удачи!
Дальнейшие события я наблюдал через видоискатель видеокамеры. Мое мнение о прохождении основывается в основном на видео Шимки и том, что снимал я.
Я видел синий кат, вылетевший из-за поворота, и тут же скрывшийся за гигантским камнем в русле. Голос Шимки в рации: «Антон, ты их видишь?». Отвечать не надо. Я на несколько секунд потерял Андрюху с Петей из виду. Нашел их уже в прямой видимости метров за 200 от меня. Они шли по той линии, которую выбрал бы я, если пошел. Кат нещадно тормозился в бочках, но в целом ребята четко следовали намеченной линии движения. До самого последнего момента. Я и Павлик стояли напротив самой большой срани первой ступени: неровный слив с бочкой через всю реку, слева почти вертикальный и рваный, в центре с очень жестким котлом, справа между котлом и полуобливным камнем берега образовывался очень узкий язык, который, опять же, приводил в бочку, но уже менее жесткую и вполне пробиваемую при хорошей скорости.
Кат сместился вправо, все шло как и надо. Внезапно катамаран затормозился в маленькой бочке метров за 10 до слива. При просмотре ее не видел ни я, ни тем более Андрей с Петей. Скорость была потеряна, катамаран отброшен под самый правый берег, где он баллоном цепляет камень, образующий слив, и падает в него лагом. Ребят не видно в пене пару секунд, потом кат всплывает кормой вперед, Андрюха откидывается в попытке сделать зацеп, но носы оказываются под сливом и я наблюдаю классический киль через диагональ. «БЛЯДЬ!!!!» - вырывается у меня. Это была та самая ошибка, на которую никто не имел права.
Ребята снаружи, летит Пашина морковь, ложится на баллон и тут же с него сползает, парням явно не до нее. Петя перебирается в периметр, в одной из бочек отрывает Андрюху. В этот момент я действую как робот, моя задача – снимать происходящее, никаких эмоций и резких движений. Пытаюсь поймать в кадр два движущихся объекта, не получается, снимаю Андрюху. Он борется, хотя его постоянно топит в бочках. Вижу, как он дернулся к нашему берегу. Дальше – поворот, снимать нечего, выключаю камеру. То, что я понял головой, постепенно подкатывает к горлу в виде эмоций. Бросаю камеру, что есть дури бегу к Васе (его с моей точки было не видно). Он – последняя надежда. Вижу размотанную ярко-желтую веревку на берегу и Васю с потухшими глазами. Он промахнулся. Или не хватило дины веревки. Не важно. Сказал, что Андрюха выбрался на кат.
Петя и Андрей ушли во вторую ступень Порога-Водопада.
Накрывает. «Все, доигрались… За поворотом – смерть. Никого из наших за второй ступенью нет, откачивать ребят, да и просто зачалить кат некому… Тела. Как их возят? Еще 10 километров ущелья впереди. Шансов – никаких. Или почти никаких, они все же в периметре, у них хорошее снаряжение, да и сами они - крепкие ребята. А если не повезет? Как сообщить родителям. Андреевых я знаю с 2 лет. Как им сказать?». Чувствуешь себя, как белка в колесе. Ты ничего не можешь сделать, ты отрезан от них стометровыми стенами и постоянно увеличивающимся расстоянием. А еще неизвестностью.
- Антон, что делаем?
- Кто говорит?
- Сергей Чуганский.
- Мы идем вниз, ты – жди.
- Понял. Все в курсе, что случилось?
- Да.
Ниже по реке пройти почти невозможно. Павлик пытается. Мы с Васей стоим на берегу.
- Я думаю, они поставят кат.
- Не знаю.
Отправляем Чуганского вниз, смотреть, что выплывет из ПВ. Он убегает. Павлик пытается пройти по берегу вниз насколько возможно. Состояние полной подавленности. Апатия. Кричу что-то в рацию. Мне не отвечают. Секунды превращаются в годы. Молюсь. Истово.
Рация: Антон, мы идем!
Я: Андрей, ты видел, что случилось?!
АК: Да.
Я: Страховка не готова! Стоит только Васина морковка
АК: Ничего, этого хватит
Понимаю, что это – дальнейшее осложнение и без того безвыходной ситуации, что надо дождаться известий от ребят, что лучше, бля, вообще не пускать второй экипаж в Порог-Водопад. Но я опять снимаю с себя ответственность. Второй раз за день.
Я: Ты уверен в том, что хочешь сделать?
АК: Да, мы выбросимся на камни до ТОЙ бочки на ваш берег.
Я: Смотри, если НЕТ, то место чалки есть сразу за мной, и еще одно за Васей. Там же стоит последняя морковка.
АК: Понял
Кричу Васе, что сейчас пойдет второй кат. Он даже не отвечает, а понуро идет собирать морковь. Вторая ошибка, на которую никто не имел права.
Беру камеру, больше мне делать нечего. Желтый кат вылетает из-за поворота, но на нем уже нет Столярова Андрея. Потом выяснилось, что его вынуло из упоров в самой первой огромной бочке. Он болтается снаружи, держась за обвязку. Кривонос пытается сместить кат к берегу, не особо успешно. Столярову мешает жилет, он перебирается в периметр, но между поперечинами привязаны лишние трубы, которые отрезают ему дорогу наверх. Кат падает в слив, до которого ОБЯЗАТЕЛЬНО нужно было зачалиться. Столяров снова снаружи. Чалка в первый улов не удалась. Выключаю камеру. Больше снимать вообще нечего.
Бегу вниз, на моркови болтается кат, Столярова нет. Андрей поймал Васину морковь, встегнул ее в раму, на сбойке струй при заходе в улово руки Столярова не выдержали, он их разжал.
ПИЗДЕЦ
Если у Андрея с Петей еще были шансы, то будущее Андрея Столярова было весьма туманным. Кричу в рацию Шимке, чтобы где хотел искал экипаж для отлова Андрея после водопада. Шиманский отвечает, что экипажа нет, ору, что НАДО и ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО! Страх. Не дай бог никому испытать то, что испытали все мы тогда. В мозгу лихорадочно проносятся варианты дальнейших действий. Думаю подать СОС по рации, может, еще у какой-нибудь группы в Моткиных Щеках наша частота раций. Это даже не надежда, а призрак ее призрака, попытка сделать что-то, когда сделать ничего нельзя.
Решили бежать за водопад, Вася хватает аптечку, если кто выплывет, то потребуется медицинская помощь. Лишь бы так. Ползем вверх по той же сыпухе. До веревки нужно набрать еще метров 50, дальше – проще. Мысли о больших черных полиэтиленовых пакетах и обширных рваных ранах. Лезем быстро, почти исступленно. Нас как будто гонят наверх. Вася лезет по одному борту кулуара, я – по другому. Вдруг:
Рация голосом Шимки: Ребята живы! У Андрюхи, походу, сотрясение.
Рация голосом Андрея Кривоноса: Андрей выбрался на другой берег!
Дальнейшие пять секунд запомнятся мне навсегда как самый счастливый момент моей жизни. Помню, что с Васей кричал что-то, крестился, снова кричал.
***
Все было бы слишком просто, если бы на этом все кончилось. Теперь безвыходная ситуация переродилась в две проблемы, вполне разрешимые. Сначала надо было осмотреть Андрюху и Петю. Прибежали в лагерь Владивостокцев. Там сидел один мужик с перевязанным плечом, похоже, он был в курсе происходящего, потому что предложил нам подкрепить силы обедом. Мы от него отмахались и стали спускаться к воде. Ребят нашли не сразу. Они забились в тень камней и там приходили в себя. Петя был еще бодренький, только ссадина на ноге, а Андрюха безвольно валялся под камнем и вяло описывал происшедшее. Рассказом это было сложно назвать, да и что может запомнить человек в таких условиях? После того, как ребята залезли на перевернутый кат и скрылись за поворотом, происходило примерно следующее:
В первом же сливе Андрея вышибло из периметра. В бочке катамаран его догнал. Андрюху то отрывало от ката, то он вновь на него забирался, рама била его. Так повторялось много раз, в основном удары приходились на голову и лицо. К последним сливам он не мог даже держаться за кат, его втащил Петя, который смог удержаться внутри. Он же зачалил посудину после ПВ. Андрюха заполз под камень, где и пролежал до нашего прихода. Как же я был рад их видеть. Синие губы, пена у рта, вроде не тошнит. Может, сотрясение, может – нет.
Вася открывает аптечку – из нее выпадает россыпь презервативов.
- Вы что, меня ЭТИМ лечить будете??? – Андрюха сорвал аплодисменты.
Первая проблема решилась без особого напряга. Остался Андрей Столяров. За прошедшее время он, уж я не знаю как, забрался по почти отвесной стене каньона метров на 60. Он лез, пока не смог сесть. Мы с Шимкой пошли на смотровую площадку, чтобы оценить ситуацию. Я Андрея даже не сразу разглядел. Когда увидел – не поверил, что можно без снаряжения и горных навыков залезть так высоко. План вырабатывался вместе с Кривоносом по рации. Нужно было перечалиться на правый берег, подняться до гребня, потом по нему на вершинку, оттуда дюльфером спуститься к Андрею и как-нибудь его оттуда вытащить. Операцию будет корректировать Кривонос с противоположного берега, откуда ему все видно. Сделать все это могу только я. Только я имею хоть номинальный горный опыт. Настало время принимать на себя ответственность. И я принял. В тот же момент включился маленький секундомер. До заката оставалось не так уж много времени, а достать Андрея надо было сегодня ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО.
Веревка осталась на сыпухе, за ней был отправлен Шимка, Вася остался с потерпевшими, я побежал в лагерь за горным снаряжением. Собственно снаряжение состояло из двух нижних обвязок, карабинов и репшнуров. Маловато для организации спасработ. Как вязать узел прусика, чтобы лезть вверх, я знаю, а вот вниз – только в книжках видел. Кажется, Шиманский знает.
Бегу в лагерь. Мысленно подсчитываю километраж. Получается дофига, а я уже устал. Сил еще потребуется очень много. Последний раз я ел пресловутую сладкую смесь после Пальца. В лагере нашел перчатки, взял снарягу и переобулся в ботинки. Теперь обратно. Молюсь, чтобы хватило сил на все это мероприятие. По рации Шимка сообщил, что у Владивостокцев есть жумар и еще кое-что по мелочи. Это хорошо, жумар здорово упростит подъем. Добежал до стоянки-аэродрома. Мужик из Владика уже просто отказывается верить в происходящее. Но жумар дал.
Спустились к ребятам. Кат хоть и потрепанный, но вполне рабочий. На спасработы вышли я, Вася и Шимка. Андрюха и Петя отправляются медленной скоростью в лагерь. Попросили оставить им рацию, ведь ждать, не зная, что происходит - это пытка, которую мы (страховочная команда) уже испытали. В итоге рации были у Андрюхи в базовом лагере, у меня, у Шимки и у Андрея Кривоноса в каньоне ПВ.
Перечалились. По правому берегу Китоя в этом месте до нас еще никто не ходил. Наш путь лежит радикально вверх, потом по гребню до вершинки, оттуда уже только я полезу вниз за Андреем. Склон, по которому мы карабкаемся, напоминает сервант с множеством ящичков. Хватаешься за большой камень, а он медленно так выезжает из своего гнезда и норовит придавить тебя собой. В панике заталкиваешь его обратно и хватаешься за пучки травы. Шимка сдался быстро. Такое лазанье явно не для него. Бог с ним, пусть останется у ката, будет организовывать связь. Напоследок он таки показал мне узел УИАА, который заменяет спусковые устройства. Интеллектуальная поддержка спасработ, так сказать. Дальше лезем с Васей. В который раз убеждаюсь, что худые парни более выносливые.
- Ты устал?
- Да.
- А ведь то, что мы сейчас делаем - полная фигня по сравнению с тем, что нам еще предстоит.
- Да. А то, что нам предстоит – полная фигня по сравнению с тем, что пережили парни.
- Верно.
Продвигаемся быстро, почти не отдыхая. Вышли на гребень. До нас тут точно никто никогда не был. Возможно, впервые в жизни вижу первозданную непроходимую тайгу.
Сверху места, куда надо спуститься, не видно. Столярова, соответственно, тоже. Один раз разматывал веревку и спускался вхолостую. Зато попробовал УИАА. Достаточно удобная штука, если не терять контроль над ситуацией. Наконец вышли на вершинку, закрепили веревку. Вася остался сверху, я полез за Андреем. Здесь стена совсем отвесная, затем десятиметровая щель вдоль скалы, шириной с метр. А вот и Андрей. Сидит и улыбается. Без кед, их смыло в ПВ. Рассказал, что после первого слива второй ступени (это метра 3 падения), он забился в крохотный улов под стеной и смог вылезти из воды. Дальше хотел самостоятельно выбраться через верх, но не смог. Я вывесился на веревке, чтобы посмотреть, как же можно было сюда залезть почти босяком и в надутом спасжилете. Так и не понял как. Посмотрел на Порог-Водопад со стороны, с которой его еще никто не видел.
Надел на Андрея обвязку, дал ему жумар. Без нормальной обуви, усталому, ему пришлось очень тяжело. Я лез следом, говорил, куда ставить ноги, за что держаться руками. Время от времени на меня сыпались камни разного размера. Сам лез, используя один прусик и в качестве точки опоры, и в качестве страховки. Ощущения незабываемые. Лезли долго, как назло начался накрапывать дождик, потихоньку смеркалось.
Все это время между всеми членами команды шел активный радиообмен. Причуды связи заключались в том, что ребята из лагеря слышали Шимку и Андрея, Шимка слышал Андрея и ребят, Андрей слышал лагерь и меня, а я - только Андрея. В общем, все были в курсе происходящего.
Выбравшись из ущелья, быстро скомкали веревку и ломанулись вниз к кату. Быстро потеряли направление, стали прокладывать новый путь. Время от времени приходилось через верх обходить сыпухи. Тяжелее всех было Андрею, но и мы с Васей двигались уже на автопилоте. Шел дождь.
Кряхтя ползем через заросли. Рация голосом Шимки: «Ребята, дождь начинается, осторожней, камни скользкие!». Снимаю палец с гашетки рации и начинаю материться, Вася ржет и тоже матерится. Спасибо, Сережа, мы знаем. На смотровой площадке собрались мужики из Владика. Что-то орут, усиленно машут руками. Они, должно быть, вообще в шоке от происходящего: два худеньких парня целый день нехило вкалывают, спасая других парней, которые пробовали пройти Порог-Водопад.
Спустились к кату. Пожурили Шимку за неуместные шутки. Все в глазах расплывается. Усталость дикая, все как будто происходит не с тобой. Остался последний бросок до лагеря, самая легкая задача на сегодняшний день.
Перечалка, подъем на стоянку-аэродром. Владивосток встречает едой и водкой. Андрей молча уходит в лагерь, ему не до того. Картина маслом: одиннадцать здоровенных мужиков смотрят с нескрываемым уважением и почти что почтением на нас троих, перемазанных землей, в ссадинах, с черными кругами под глазами. Подносят чарки. Благодарим, прощаемся, уходим. Идем молча, небыстро, каждый думает о своем и в то же время об одном и том же. «Всё. Смог. Сделал. Спас. Достал. Спасибо Тебе, Господи, что дал мне сил». Чувство выполненного долга и маленькая гордость (или скорее гордыня) за то, что кроме тебя ЭТО никто не смог бы сделать.
Лагерь. Ужин, приготовленный Андреем и Петей вместо нас (было наше с Шимкой дежурство). Откуда-то взялся коньяк. Первый тост «За именинников». Сегодня их у нас аж трое. Второй – «За героя». Это за меня. Жмут руки, обнимают. Все, день прошел, а ты все жив. Спать. Это был очень длинный и трудный день.
PS
На следующее утро все делились впечатлениями ночи. Вася всю ночь тренировался кидать морковку. Я уж не помню, что снилось мне, но Шимка рассказал, что ночью я поднялся и с блаженным хохотом громко произнес: «Ну, сссука, уроды!!!», и лег спать снова.
