ветер выл за окном летящей по ночному городу машины
снежинки завершали свой жизненный путь на её лобовом стекле
наблюдая за ними и провожая их, в окно смотрело 4 глаза, 2 красивых и 2 не очень...
прорывая уже разреженную городскими огнями ночную материю, Орел летел к Борисовским прудам...
мысленно посылаю сигналы проживающему в этих краях другу Михаилу...
сигналы отскакивают от лобового стекла и летят обратно
один из них попадает в прекрасный глаз...
совместными усилиями извлекаем его
не решаясь больше пользоваться сигнально-посылательной системой связи, достаю мобилу
— Миша… надо...
Миша берет несколько минут на раздумье
тишина...
и снова наши 4 глаза (2 красивых и 2 не очень) провожают в последний путь тысячи снежинок
из тишины раздается глухой звонок
он глухой, потому что в кармане штанов, под пуховиком…
…
ну да, значит… зацепили Мишаню, приехали на пруд… (кстати, на пруд мы просто так не приехали… красивые глаза потянуло налево, ну и нас за ними… но потом за дело взялись «так себе» глаза)
приехали значит, а там капец… полно народа, мужики в трусах, девки в купальниках… трутся стоят на берегу проруби, по колено глубиной
вощем, стояли мы решались
и тут… прямо из сумрака вышла бабушка и говорит: «идите сынки на тот конец озера, там озорники смастерили прорубь и купают в ней всех кто мимо ходит»
ну, мы бабушке поклон в пояс, да респект с увагой, и пошли на ту сторону озера
…
и пошли они…
да не туда куда глаза глядят (два красивых и четыре не очень), а куда старость седая путь указала
шли они по снегу, сдуваемые ветром, засыпаемые снегом...
красивые глаза потемнели и намокли
те, что не очень, продолжали всматриваться вдаль… и за себя и за те красивые...
отверстие во льду неумолимо приближалось
помидоры в штанах так же неумолимо сжимались...
черная дыра на белом покрывале января, любимой девушки я имя написал… э… отвлекся извините...
посмотрели на неё глаза (2 красивых, 4 не очень) и округлились и затянула их бездна, завертела…
тепло так стало, хорошо… вот она родная… давно я в неё не погружался
у меня и до прихода не было никаких сомнений (пусть летние штаны и нет шапки), а уж с приходом…
как после 2-х летней разлуки… хотя, вовсе и не «как», а так и есть!..
начал срывать с себя куртку, штаны, ботинки...
даже носки снял! хотя… обычно я их никогда не снимаю… ну, чтобы тепло было…
это же даже пословица такая есть: «держи голову в холоде, ноги в тепле, ну и остальное… там где случится»
вощем, предстал я перед ней, в чем мать родила… а (опять-таки, чтобы не думали, что обманываю) родила она меня в черных трусах, с голубой резинкой и акулой, гоняющей на серфинге на Гаваях, сзади...
говорю мужикам: " мужики… я тут на свиданке, после 2-х лет разлуки… не дайте утонуть в порыве страсти!"
а мужики на то и мужики… им два раза повторять не надо...
подошли они молча ко мне, посмотрели понимающим взглядом мне в глаза и на гавайскую акулу… «давай, говорят, братан… не ты первый, не ты и последний… у неё...»
последние два слова я уже не слышал, так как был уже в ней, а то может и передумал бы
да… это того стоило
и жизней тысяч снежинок и дороги через озеро по снегу, под пронизывающим ветром,
и неприглядной картины вакханалии, устроенной на противоположном берегу озера Вакхами на Алиях…
и вообще всего, что мешало, сдерживало и сопротивлялось
мозги… их остатки… все то, что предназначено для того, чтобы постоянно осознавать как мало еще сделано, отключилось
остались только пустота и всплески
не знаю, что это были за всплески… может это она… может что-то во мне…
скорее всего и то и другое…
но только наши тела смешались и разнообразно так переплелись…
…эх, мужики!.. бестолковые создания!!!
там, где любая самая глупая женщина все бы поняла… все увидела и угадала…
выдернули меня… зачем…
«зачем?...», — дрожу я на них
молчат они в ответ… не понимают ничего… все вроде правильно сделали… по-мужски…
эх… иду к красивым глазам… и к тем, что не очень…
а там уже и не глаза вовсе… а капюшон… маленький такой, замерзающий…
…
вырванное из долгожданных страстных объятий крепкими руками, сознание возвращается из пустоты…
темно… ветер… обжигающая земля…
в объятиях крещенского ветра глаза (и красивые и не очень и ваще баян) пропали…
откуда то, издалека, доносился звон колокольчиков и мотив старой школьной jingle bells
прислушались…
звон усиливался… я начал спешно искать запасные труселя… не нашел…
решил одеть вместо них джинсы, а поверх уже летние роллерные штаны
джинсы отдал Мише, подержать…
он и держал их, пока я полностью не оделся
затем я взял их у него и убрал в рюкзак… все-таки джинсы это не трусы, подумалось нам
давай, друг… пора
на землю полетели варежки, шапки, штаны, подштанники, кальсоны, термобелё, курточки, флиски и тапочки
ракетка для пинг-понга и коврик с надписью «Лансер рулит»
Кука, говорит мне Миша, ты помог сломать мне ключицу, ты и в прорубь окунай… нет, мол, никого тебя надежней, даже с твоим оторванным бицепсом
ну и я ему что-то в духе… безбазара, что за вопрос и типа, разве я тебя одного к ней, красавице, отпущу…
прослежу, помогу советом, засуну-высуну… ну все сделаю вощем… кароче, я с тобой
и вот расправил он плечи, расставил ноги, развел руки и…
да… со стороны такие дела смотрятся не так, как представляется изнутри процесса…
и лицо не героическое и движения не выверенные, судорожные какие-то… и звуки…
чувствую, а у Миши то все получилось… все то, что у меня не вышло…
хорошо, думаю, что есть друзья
сам не доберешь, так через них догнаться можно
…
Мышка-Мишка, почему у тебя глаза такие большие?
пора тебя одевать… девочки ждут целого папу… ну если тока слегка подмороженного
пусть с инеем на спине, но обязательно в теплой шапке
…
падчерица нашла свои подснежники… и дорога назад полностью изменилась
мы нашли свои, и увидев это, озеро потеплело, ветер стих, замелькали огони, воздух стал чистым и прозрачным
шесть блестящих (2 красиво, 4 не очень) глаз плыли над озером и отражали свет далекой звезды
испускаемый парой одиноких и очень добрых глаз одного маленького мальчика
роллерные штаны грели лучше ватных, а их широта добавляла легкость и предоставляла полную свободу действий
в машине Миша достал чай… и коньяк он тоже хотел достать, но не взял его с собой
все-таки, чай – это чай… и добавить тут больше нечего…
Орел полетел дальше, прямо в тайгу, к нашим старым добрым друзьям, бурым медведям
Миша, хоть он и не бурый, а бело-желтый, пошел на их зов и выпал
…
уже другое поколение снежинок завершало свой жизненный путь на орлином стекле
и все так же наблюдая за ними и провожая их, в окно смотрели 4 глаза, 2 красивых и 2 не очень…
Необходимо авторизоваться