Памир 2005.Послесловие(несмотря на расположение).

Пуховая субъективная мысль по мотивам экспедиции по рекам Памира Шахдара, Гунт и Обихингоу.

Итак, объективная часть отчёта завершена, теперь хочется добавить какой-нибудь эмоции. В голове сумбур, кажется, что писать то и нечего, а иногда – наоборот, что и не написать всего, что есть.

Хватаем за хвост первую мысль. Итак, в отчёте имеется логическая неполнота – из него совсем не ясно, а зачем нам этот Памир сдался. А вот кем вы хотели стать в детстве? Ветеринаром? Нажимателем очень важной педали? А ещё иногда космонавтом, правда!? Почёт, слава, воспитательница похвалит – очень хорошая работа космонавт. Памир это такой космос для средне полосатых европейцев, чужая страна, всё не так как на самом деле. Долго жить в такой обстановке, конечно, тяжело, но раз в два года (а теперь, может и раз в год) на месяц съездить интересно. И даже не просто интересно, а как-то необходимо! Организм, подсевший на инопланетность, требует новых и новых инъекций необычного.

Ну и, как принято у наркоманов, особое удовлетворение приходит, когда удаётся заразить своей зависимостью ещё кого-нибудь. На обратном пути Алекс сказал, что, вообще, следует сюда приехать с парой вёдер фотоаппаратуры и без всяких глупых лодок, ну, от силы, взять одноразовых каякеров для остросюжетности… Высший балл...

Команда наша образовалась из памирокостяка (Папик, Вова, я из Обнинска, Вася и Марина из Питера, Андрей из Москвы), впоследствии, примкнул Юра и заманил Алекса. «Костяк» наш уже на Памире был и поэтому знание, что в 2005 году нам ехать сюда снова было у всех, начиная чуть ли не с завершения предыдущего похода сюда. (да! Тогда у нас был поход ). Правда, не пошли с нами Андрей (слишком поздно позвали) и Марина (что-то с работой). Остальной состав утрясался чуть ли не до отъезда. В результате вот они мы – две двойки и два каяка.

Помню состояние в течение двух дней по приезду. Морока с бюрократией, склонные к динаме наши таджикские друзья (оформители пропусков и регистрации), которых необходимо было пинать (силами Юры в основном), чтобы было движение к положительным результатам, неопределённость с машиной, долгая дорога до Хорога, куча каких то забегаловок, в которых опять надо есть, люди какие-то, запросы. Иногда, для лёгкого облегчения страданий, Пяндж, величественный, но это только, чтоб совсем не деморализоваться, а так – голова пухнет, куча беспокойных мыслей, надо чего-то, и во всём организме ощущение, похожее на жажду – «упасть в воду и ни о чём не думать».

И наконец! Да, всё очень предсказуемо, каты собраны и увязаны на крышу нашего УАЗика, мы внутри напряжённо зубрим лоцию, иногда замечая, что везут нас по жутким россыпям, машина крупно трясётся, водители матерятся. И вот, Советобадский каскад – ничего особенного, зато промочило, в районе кишлака – красивый каньон без порогов, и через полтора часа – снова наш базовый лагерь перед Сеждским непроходом.

Шахдара, по характеру (моей внутренней классификации) – маленькая речка, Гунт – большая, несмотря даже на то, что расход Шахдары перед впадением в Гунт не меньше расхода Гунта в верховьях. Вода в Шахдаре скачет от камня к камню и может течь очень хаотично, а на Гунте почти всегда есть мощный закрученный жгут основной струи, хитрые проказы типа «запертых сливов» не встречаются, а всё размеренно, обстоятельно и надёжно.

Рошткалинский каскад на Шахдаре мы шли в первый полный сплавной день (вкаточный Советабадский день не считаем) и сразу же, после разминки на каскадах Бедиз и Цорч, нате вам: порог, который оттеснил с первого места по сложности в списке пройденных нами с Вовой порогов сам 27-ой Обихиногоу, а это дорогого стоит. Серия сливов через всё русло в полуканьоне и кульминация – вся река завёрнута в трубочку шириной метров 8, огромный отбойник и несколько бочек на выходе, полный расколбас в общем. Прошли каты это дело хорошо, хотя, правда мы с Вовой и накосячили чуть-чуть в одном из сливов ссыпавшись лагом с обливника, а деды (Вася и папик) позажигали в прижатом виде на одном из камней в начале порога…

По результатам всего мероприятия 27-ой передвинулся аж на 3-е место, а второе занял порог Демьяновский на Гунте. Это уже не только красиво и полуканьон, но ещё и моща, правда места для манёвра гораздо больше. Был эпизод ближе к концу Памирской части (ладно, ладно – центральнопамирской ) экспедиции – беседуем с Вовой, я удивляюсь – как же так, у него внутреннее время в порогах не замедляется. «И, что, даже в Роштклинскомпервом-Демьяновском не замедляется?», - спрашиваю, «нет, не замедляется», - говорит, «хоп, хоп, хоп и серфим». Это наш коронный номер в этом мероприятии – чтобы не идти в бочку лагом, мы ходили в некоторые кормой, ну и, соответственно, задерживались в них, иногда надолго, - серфили.

Вообще, Шахдара – супер речка (и Гунт супер, но сейчас нё о нём), длинные сложные каскады, пороги без перерыва. Связка каскадов Чагев-Нижний-Реджист вообще песня – 15 км почти непрекращающегося восторга. На Гунте всё гораздо более дозировано, исключение составляет только 4-х километровый «Сюрприз» и туннельный каскад в финальной части реки.

Берега у наших рек, на мой взгляд, гораздо скромнее Бартанговских. На Бартанге – как сейчас помню – скалы везде, скалы окружают нас, ощущение, что Сим-Сим сейчас вдруг закроется, не пропадало ни на минуту. Здесь же горы, ледники-снежники, огромные разноцветные осыпи – всё это есть, но оно как будто отгорожено от сплавщика, оно, где-то там, на фоне. И палитра поскуднее, особенно не хватало агрессивной малиново-красной составляющей.

Малиново-красное упомянуто не спроста – это такой шлюз к рассказу о мясе. Кстати хорошей тушёнки в Таджикистане нет – была раньше, когда были русские пограничники, пограничники кончились, кончилась и тушёнка (говяжья, не надо думать чего не попадя). А сплавное мясо у нас было – на всех хватило. Открыл эстафету Юра – заработал себе сине-жёлтую раскраску на всю ногу после заплыва в каскаде Цорч на Шахдаре. Ещё с его участием – до сих пор перед глазами стоит – спасработы в пороге Сюрприз на Гунте, в роли пловца – Юра. Наш кат на гребне вала (или бочки), Юра висит на поперечине, как атлет на перекладине, в полный рост, а до воды достают только тапочки.

Мы знатно заплыли в конце каскада Чагев на Шахдаре. Кильнулись, как полагается (для нашего ката) через нос в паре крутых сливов. Вылезаю между баллонов, в голове что-то вроде инструкции читается: «действие первое – поиск Вовы», озираю окрестности – Вовы нет не только на кате, но и вообще нигде. «Инструкция» читается дальше: «если Вовы нет, что ты скажешь Ане (жене Вовы)», «что же я скажу Ане», - ужасаюсь я, но Вова, к счастью нашёлся в бочке ниже по течению, и довольно быстро выбрался на кат, теперь он самый крутой самосплавщик в нашей команде.

Деды (Вася с папиком) довольно беззубо полегли на 2-м Сеждском водопаде, но зато потрепали нам нервов на… нет про Обихингоу позже. Отсутствием заплывов отличился Алекс. Один только раз он потерпел «приключение». Однажды стоял я за углом с фотоаппаратом – снимать Алексово прохождение. Над порогом на мосту местные ребята вдруг бешено мне засвистели и зажестикулировали куда-то вверх по течению, а через минуту вплывает в моё поле зрения Алекс на каяке, лицо бледное, руки дрожат, техника гребли матерная, чалится посреди порога, садится на машину и больше в этот день по воде не катается. Деталей происшествия я так и не понял, но после этого наши водители (а они стояли на мосту) жутко Алекса зауважали.

Местные были везде. Каждый порог, каждая ночёвка. Казалось, всё население Памира сосредоточено в долинах Шахдары и Гунта. Чалишься, вылезаешь на берег, и почти всегда оказывается, что ты в чьём-то саду. Некоторые ночёвки у нас в садах и происходили по договорённости с хозяевами. В целом, местные гораздо более зацеплены западной культурой, чем их земляки на Бартанге, более понятны и предсказуемы. Правда из-за этого иногда возникает ощущение, что оказался на одном большом базаре и сейчас тебе что-нибудь впарят, продадут, заключат договор. Ещё, я наконец увидел на Памире кошек! В прошлый раз очень удивлялся-огорчался, думал, что они тут как класс отсутствуют. Оказывается нет, просто они все тут домашние (садовые в смысле), и когда мы ставили на их территории палатки, практически всегда в них заводился какой-нибудь кошачий с инспекцией. По-таджикски кошка будет «пшак», а вместо «кис-кис-кис» у них «пш-пш-пш».

Вот, повествование уже близко к выходу с Памира, каякеры едут домой, а мы на Обихингоу. Каякеры. Да, каякеры. Когда Вова рассказывал впечатления от чтения объективной части моего отчёта, первая характеристика была примерно такой «классный отчёт, весь прям пропитан ненавистью к каякерам». Гы гы гы. На мой взгляд, для наших каякеров маршрут в целом оказался чрезмерно сложным, хотя отдельные участки они очень неплохо обкатали. В результате Алекс много ездил на машине. Юра же занял должность «самолётного тормоза». На нижней части Гунта это даже стало раздражать, причём не столько регулярное ожидание, сколько прохождение им реки «в режиме подмены понятий» – по прибрежным камням. Но, надо отдать должное, Юре очень даже удавалось прохождение некоторых локальных задниц, включая водопады разной степени тяжести.

На обратном пути с Памира Пяндж почему-то распух, и то, что мы увидели, было удивительно. Вода цвета грязи, хаос как на Шахдаре, только масштаб на порядок больше. И «никаких шансов». Может быть, конечно, если пытаться это идти, то всё станет понятнее, но сейчас открываем рот и завораживаемся. Ещё интересно, каким административным (и финансовым) ресурсом надо обладать, чтобы пойти по речке на границе Таджикистана и Афганистана, да и не пристрелил бы ещё при этом никто.

Обихингоу, как всегда – отдельная глава. Считается, что выше памирского моста это Памир, хотя с Памиром, откуда мы приехали, сходств мало. Верхнее ущелье создало у меня ощущение попадания на Марс – красные реки текут среди краснопесчаных гор, несут горько-солёную воду и впадают в металлически-серую Хингоу. Дорога постепенно поднимается от реки метров на 50 и так и будет идти во всём верхнем ущелье. Внизу много зелени, жизни, впереди, в облачной дымке, виднеются вершины. Здесь чувствуется коренное отличие от того, «настоящего», Памира, облака там редко встретишь и воздух удивительно прозрачный и бестелесный, а здесь – дымка, туман, и прочие, привычные глазу, оптические эффекты. И горы, потрясающе полосатые, красно-белые, а на них редкие вкрапления зелени – фантазия какая-то сумасшедшая.

День старта по Обихингоу я сознательно оттягивал, из-за разыгравшейся на моей ноге бяки, думал, что успеет затянуться. Поэтому, да и ещё потому, что по нашим расчётам на Верхнее ущелье нам понадобится около 2-х дней (на самом деле понадобилось бы около 1-го) сходили на удивительной красоты горное озеро в верховьях притока Хингоу. Объяснить это озеро тяжело, лучше фото покажу.

День старта всё-таки настал и мы решили, что я и Вова катать больше не будем, дабы не мочить меня в холодной воде. Когда вернулись домой, болтал с Ромой Смоловым и посетовал, что не очень удачное мероприятие получилось. Я из-за непопадания на Обихингоу считал его не очень удачным. Рома объяснил мне, что кое-кто зажрался. И действительно…

Зато деды покатались. За прохождение верхнего ущелья их экипажу было присвоено почётное название «мусафеты» («деды» по-таджикски, это уважительное название, есть ещё «бобо» - по нашему, что-то вроде «старпер»). Одним катом, в основном, с самостраховкой и довольно удачно. Зажгли правда в пороге Лянгар – полегли на послепороговом плёсе. Вася был оторван от ката и метров 100 проплыл в режиме подводника. Потом, по прошествии времени, он очень хвалил Обихинговский воздух – потрясающего вкуса вещь. Папика же с катом унесло за километр, а мы бегали по берегу и высматривали – где же, где! Вспоминается вопрос Замира (нашего водителя) после того, как я выглядывал (безуспешно) папика с катом с берега и возвращался к машине, чтобы проехать к следующей смотровой точке – «А что, здесь только кат можно потерять?», я ответил, что-то вроде «потеря только ката – это так, фигня», Замир поглядел на меня выразительно. Со второй точки папик и кат, наконец, были обнаружены, о деталях спасательной операции см. отчет. Затем они прокатились до того самого красного притока в конце ущелья – правда, абсолютно красная вода, как помидор! – и были таковы.

В этот раз мы целый день перед уездом провели в полнейшем безделии на Голубом озере – это такое потрясающее природное явление (а теперь и курорт) в нижнем течении Обихингоу. Ещё Голубое озеро примечательно тем, что под ним на Хингоу находится тот самый №27, который теперь на 3-ем месте. Поели, поспали, покупались (кому можно), поели, поспали, сходили на скалу над озером, поели, поспали, в общем, я чуть не сдох… наверное это ад. Но тут наступила спасительная ночь, а ночь на Памире и вообще в средней Азии это очень здорово, сразу полегчало.

Итак, нам домой. Так и не пройденная Обихингоу занозит в мозгу, в легком бреду я произношу всякие заклинания типа «Язгулем-Обихингоу», «Муксу-Обихингоу» или даже «Зеравшан-Обихингоу» (это маршруты с её участием, на которых я ещё не был). В пути нас регулярно поджидает традиционное таджикское блюдо «тарелка мяса». Оно заслуживает целой главы в книге о пище. Особенно хорошо готовят «тарелку мяса» на перевале Хабуробот (это через Дарвазский хребет с Пянджа на Обихингоу), причём настолько хорошо, что впору называть то блюдо «горой мяса». Отлично прожаренное, мягко-сочное, очень логично украшенное жиром и грамотно подобранным количеством (наших среднеполосатых трактирщиков жаба задушила бы примерно на трети местной порции)… Да, кулинарные традиции Таджикистана продолжают вызывать искренний восторг и приятие – травой не кормят.

Точка! Мы ещё…